Читать интересную книгу Принцип айкидо - Наталья Горская

То, что Россия уже семьдесят лет не воюет, но количество неполных семей не уменьшается, а растёт – говорит само за себя. Дети из поколения в поколение копируют имеющуюся в наличии модель поведения одинокой матери. Сначала дочери копировали мать-одиночку посреди мирной жизни, не имея представления о личной жизни или того хуже – считая её чем-то грязным и лишним. Их подсадили на миф, как это здорово: быть одинокой гордой героиней, а детям рассказывать легенду, что их отец – герой-разведчик или моряк-полярник. А в мирное время чего детям врать? Говорят, как есть: отец-подлец, безответственный самец.

Но уже попёрли и сыновья, которые кудахчут, как им хочется детишек, но не хочется иметь дело с «этой», в смысле, женщиной. Потому что чёрт его знает, как это дело иметь, если парень вырос с матерью. К ней шастали какие-то гопники и хлюпики, кто-то её там где-то ам-ням-тыр-пыр – нашлись добрые люди, осчастливили. Зато родился ребёночек, который, став взрослым мужчиной, несёт маме внука, как девка в подоле, потому что его избранница, естественно, недостойной мерзавкой оказалась. Но ни одна избранница не сможет отвечать его запросам, потому что у него перед глазами только один образ женщины – одинокой матери, за которой никто никогда не ухаживал, не дарил цветов, не кружил на руках в красивом платье. Её все только имели, как хотели, а она рожала и растила, потому что её убедили, что это и есть счастье для женщины. Таких невозможно представить в любви, потому что некому их любить. Её можно только видеть, как она на карачках в огороде копается, стирает в корыте, да на кухне жратву готовит. Не случайно их сыновья влюбляются в несчастную брошенку с чужими детьми, оставляют собственных детей и уходят в отчимы, потому что она им мать напоминают.

Надо заметить, что в нашей культуре такое положение вещей почему-то приветствуется, снимается много фильмов о самоотверженных одиночках, которым в конце непременно выдают замечательного отчима для детишек. Не мужа даже, а ещё одобрение детей надо получить. Не разумней ли находить себе нормального мужа или подходящую жену, когда у тебя ещё дети не родились, чтобы опираться только на своё восприятие человека? А не как теперь многие заявляют, что мужа им дети выбирали, потому что они сами западают только на какого-нибудь алкаша или гулящего кобеля. Взрослая тётка открыто признаётся, что она не умеет выбрать себе мужчину, и гордится этим! Она умеет только залетать от чужих сожителей.

Вступать в брак до рождения детей разумней не потому, что это – нравственно, целомудренно и так далее, а просто удобнее. Когда человек молод, живёт с родителями, волен распоряжаться своим временем, ему проще искать себе пару, ходить на танцы и свидания, гулять, встречаться, свободно общаться. Но появились «девушки», которые родили до двадцати лет кучу детишек от разных партнёров с пометкой «мы же не для себя, мы исключительно для улучшения демографической ситуации» – такие для себя вообще ничего не делают, только для Родины. Потом они идут в кабак или ночной клуб искать достойного папашу и спонсора для этой оравы. Органы опеки забирают детей, потому что их нельзя одних оставлять, водить в дом мужиков, тем более, что к таким барышням без предрассудков липнут только крайне проблемные товарищи. Понимаете, как у людей в головах всё перевёрнуто?

Нигде нет такого количества фильмов и книг, прославляющих неполные отношения, как в России, словно одна вражеская армия тягается силёнками с другой, кто круче. Во многих странах это считается плохим симптомом для общества, потому что природой так задумано, что у ребёнка должны быть отец и мать. Но если человек не терпит рядом с собой мать или отца своего ребёнка, это означает незрелую личность с половинчатыми «оскоплёнными» представлениями о жизни, которые она передаст новым поколениям. Видимо, такие типы и создают современные конфликтные сюжеты для массового искусства, где доказывается, что человек обязательно должен «обжечься», чтобы было о чём сериал на пятьсот серий городить. Первый брак должен быть «пробным», обязательно неудачным, обязательно с детишками – это непременное условие таких извращённых повествований. А вот потом у «девушки» с тремя детьми появится подходящий кавалер, который тоже где-то «обжёгся» и наломал дров по женской части, но считается, что от этого стал как-то умнее, мудрее, взрослее. На деле такие безответственные похотливые люди, которые не умеют строить отношения и выбирать спутников жизни, таковыми и остаются. Если вступают в новый брак, то понимают, что лучше заткнуться и изображать покладистость, иначе и эти отношения разрушишь на радость ненавистной бывшей половине. Они всегда начинают хвалиться, какой им достался замечательный новый партнёр, который почти всегда точная копия предыдущего. Даже интересно, чего сразу-то не могли друг на друга вырулить? Но таким, как в дешёвом романе, надо обязательно дров наломать, напороться на несчастную любовь, наклепать несчастных детей, которым теперь по любому быть сиротами.

Как наши деды без всяких психологий умудрились вступить в брак до армии и прожить вместе с бабками по полвека и больше? Потому что в обществе совсем другие установки были. А сейчас идут установки откровенного блядства, потому что население спивается и его грабят – потери от преступности и алкоголизма такие же, как на войне. Но людям доказывают, что это нормально, когда малолетка рожает от алкоголика, который умирает, она остаётся с кучей детишек на руках, её милосердно подбирает какой-то чужой муж, желательно, банкир или сразу олигарх – заслужила, выстрадала. Мы живём в стране, где счастье надо выстрадать, приблизительно к пенсии, когда уже ничего не в радость. Такие герои и героини легко ложатся под кого угодно, ладят с кем угодно, но только не с матерью или отцом своих детей – вот что больше всего удивляет. С любым сойдутся, но только не с «этим гадом» или своей бывшей.

Придумывается куча способов и оправданий, как бы родить и вырастить ребёнка без его отца-подлеца или дрянной матери, которые всегда такими были, да их не разглядели. Извините меня, но это обычная половая незрелость и нарушение важнейших инстинктов, таких как продолжение рода и сохранение потомства, а нарушение инстинктов – это уже признак вырождения. Народ у нас не продвинутый, а перекошенный: «Секса не было в стране, а теперь уж нет вдвойне. Виртуальный он теперь, баб не надо нам, поверь. Вон Филипп двоих родил – к бабам даже не ходил». Все привыкли к дурам, которые заявляют: «Я детишков хочу, но только чтобы без мужака, а то как мне героиней и страдалицей прослыть». Но уже и придурки попёрли, которые не меньше страстью к дитям воспылали, только для них потрясение, что их бабы родят: «Нельзя ли как-нибудь без этой гадости обойтись? Я хочу один растить, как моя мама-героиня».

Почему в природе так задумано, что ребёнка делают двое, он и она? Чтобы природа поняла, что человек адекватен, он умеет уживаться, ладить с другой половиной человечества, любить, заботиться об этом другом, ему можно доверить ребёнка – новую хрупкую жизнь. Потому что способность создавать и удерживать отношения – это искусство. Не огуливать всех и каждого, не в дурах оставлять, а именно создавать комфортные отношения для двоих. Потому что только в таких отношениях и детям комфортно. А теперь лезут уроды, которые ничего этого не умеют, они словно бы стыдятся, что у них есть пол, что есть лица противоположного пола, с которыми можно заниматься только чем-то постыдным и греховным. Это очень проблемные товарищи, поэтому природа и перекрывает им доступ к деторождению: презираешь людей – сиди без детей. Ребёнка делают он и она, два разных мира, два очень разных человека, чтобы ни один из них не мог претендовать на звание единственного хозяина ребёнка, что тоже очень важно. Ребёнок – это не твоя собственность.

Когда отец и мать рвут друг у друга из рук своё общее творение, надо отдать кому-то третьему. Когда они орут: «Это мой ребёнок!» и думают, что это красиво, так вот он – не твой. Тебе его вручила природа под большую ответственность, чтобы ввести в жизнь. А они на живого ребёнка смотрят как плохо воспитанные горластые переростки на игрушку, которую им дали на двоих поиграться, но они не могут её поделить, не понимая, что это невозможно. Это не буханка хлеба, которую можно разломить по куску каждому. Но они тупо разрывают на части это единое создание:

– Это моя игрушка, не хочу делиться с этой или этим, а то мало ли, заберёт и больше не даст. Оно моё!

Это тебе не оно, это он или она, сын или дочь, будущий мужчина или женщина. И твоя задача вырастить его достойным человеком, а не придурковатым алкашом или визгливой давалкой себе под стать. Такие любят говорить, что ребёночек будет им утешением на старости, а они уверены, что кто-то захочет с ними встретить старость, если с ними в молодости никто не задержался? У них самих в детстве с игрушками, видимо, было туго, поэтому они теперь делают себе игрушки из живых людей, даже не интересуясь, удобно ли это людям. Природа таким как бы говорит: твои гены с тобой в этот мир пришли, с тобой и уйдут, а нам такие недоделанные не нужны – и без тебя придурков хватает. Но общество обожает подыгрывать ущербным: «Ох, радость-то какая! Роди ты хоть от швабры, а мы поможем, заставим этого гада платить тебе алименты, дадим пособие и снимем фильм про очередную героиню, которая со своим собственным отражением не очень-то ладила, такая была дура. Зато родила».